Каков был российский император Павел 1?
Император Павел I был жертвой не только заговора, не только трагических обстоятельств, но и жертвой определенного комплекса идей, которые, проникнув в его сознание, стали его подлинным «Я».
Речь идет о его отношении к проблеме власти, власти монархической, абсолютной, проблеме взаимоотношения самодержца и подданных. Павел не желал повиноваться никому и ничему! После его смерти осталось множество свидетельств современны ков о безумии императора, но лишь выдающийся французский историк А. Тьер верно определит название болезни — «самодержавие». Самодержавие не в смысле формы правления, а как неверна понятое право быть единственным выразителем общей воли, единственным судьей всех и столь же одиноким непогрешимым авторитетом.
 Цели императором выдвигались вполне благие — от них не СУМ казался бы ни один из современных правителей — «Блаженство всей и каждого!». Здесь четко прослеживается влияние просвещенческой идеологии, ибо в предыдущие эпохи московские государи не были озабочены идеологическим обоснованием своего правления — цели царствования по большей части лежали на поверхности — будь та защита внешних рубежей или восстановление в очередной раз нарушенного хозяйства. Теперь же Павлу, как и некоторым его предшественникам и коллегам из иных стран, потребовалось уже постулирование своих намерений.
Павлу с детства разъясняли — осторожно, обиняком, полунамеками — что мать похитила его законный трон. Годы и годы он жил разъедаемый этой мыслью, и с воцарением он начинает компенсировать их безудержным деспотизмом. Этот деспотизм отражал мысль, что монарх не может быть неправым в силу своего положения и происхождения, что каждым извивом своей мысли и своей души он несет благо подданным.
В действиях Павла прослеживается система. Ее суть — максимальная самодержавная централизация, и такое же внедрение принципа единоличной власти. В свое время за это же боролся и Иван Грозный — по сути, теми же методами, если делать скидку на эпоху. Такое же маниакальное увлечение идеей абсолютного самодержавия. Отличие лишь в том, что Грозный боролся за свою идею с аппаратом централизации, чувствуя, что эти приводные ремни его власти постепенно лишают его ее; Павел же хотел использовать в борьбе за абсолют сам этот аппарат, намереваясь превратить его в полностью послушный себе автомат. И не удалось. Павел слишком большое значение придавал форме и часто путал ее с содержанием. Он был дитя своей эпохи, эпохи культа слова как первопричины дела и самой жизни. Именно здесь истоки бурного законотворчества Павла — оно превышает интенсивность принятия законов при Екатерине II в 3,5 раза. Но тут же истоки беззаконий и произвола, в которых повинен аппарат, ловко лавирующий в этом потоке верховных циркуляров.
Далее:
Как Наполеон Бонапарт стал императором французов?
|
